Неточные совпадения
Софья. Сегодня, однако же, в
первый раз здешняя хозяйка переменила со мною свой поступок. Услышав, что дядюшка мой делает меня наследницею, вдруг из грубой и бранчивой сделалась ласковою до самой низкости, и я
по всем ее обинякам вижу, что прочит меня в невесты своему сыну.
"В
первый раз сегодня я понял, — писал он
по этому случаю Пфейферше, — что значит слова: всладце уязви мя, которые вы сказали мне при
первом свидании, дорогая сестра моя
по духу!
Тут же, кстати, он доведался, что глуповцы,
по упущению, совсем отстали от употребления горчицы, а потому на
первый раз ограничился тем, что объявил это употребление обязательным; в наказание же за ослушание прибавил еще прованское масло. И в то же время положил в сердце своем: дотоле не класть оружия, доколе в городе останется хоть один недоумевающий.
Понятно, что после затейливых действий маркиза де Сан-глота, который летал в городском саду
по воздуху, мирное управление престарелого бригадира должно было показаться и «благоденственным» и «удивления достойным». В
первый раз свободно вздохнули глуповцы и поняли, что жить «без утеснения» не в пример лучше, чем жить «с утеснением».
«Ну, всё кончено, и слава Богу!» была
первая мысль, пришедшая Анне Аркадьевне, когда она простилась в последний
раз с братом, который до третьего звонка загораживал собою дорогу в вагоне. Она села на свой диванчик, рядом с Аннушкой, и огляделась в полусвете спального вагона. «Слава Богу, завтра увижу Сережу и Алексея Александровича, и пойдет моя жизнь, хорошая и привычная,
по старому».
Еще в
первое время
по возвращении из Москвы, когда Левин каждый
раз вздрагивал и краснел, вспоминая позор отказа, он говорил себе: «так же краснел и вздрагивал я, считая всё погибшим, когда получил единицу за физику и остался на втором курсе; так же считал себя погибшим после того, как испортил порученное мне дело сестры. И что ж? — теперь, когда прошли года, я вспоминаю и удивляюсь, как это могло огорчать меня. То же будет и с этим горем. Пройдет время, и я буду к этому равнодушен».
Раз решив сам с собою, что он счастлив своею любовью, пожертвовал ей своим честолюбием, взяв,
по крайней мере, на себя эту роль, — Вронский уже не мог чувствовать ни зависти к Серпуховскому, ни досады на него за то, что он, приехав в полк, пришел не к нему
первому. Серпуховской был добрый приятель, и он был рад ему.
Вот пистолеты уж блеснули,
Гремит о шомпол молоток.
В граненый ствол уходят пули,
И щелкнул в
первый раз курок.
Вот порох струйкой сероватой
На полку сыплется. Зубчатый,
Надежно ввинченный кремень
Взведен еще. За ближний пень
Становится Гильо смущенный.
Плащи бросают два врага.
Зарецкий тридцать два шага
Отмерил с точностью отменной,
Друзей развел
по крайний след,
И каждый взял свой пистолет.
Конечно, вы не
раз видали
Уездной барышни альбом,
Что все подружки измарали
С конца, с начала и кругом.
Сюда, назло правописанью,
Стихи без меры,
по преданью,
В знак дружбы верной внесены,
Уменьшены, продолжены.
На
первом листике встречаешь
Qu’écrirez-vous sur ces tablettes;
И подпись: t. á. v. Annette;
А на последнем прочитаешь:
«Кто любит более тебя,
Пусть пишет далее меня».
Порфирий Петрович, как только услышал, что гость имеет до него «дельце», тотчас же попросил его сесть на диван, сам уселся на другом конце и уставился в гостя, в немедленном ожидании изложения дела, с тем усиленным и уж слишком серьезным вниманием, которое даже тяготит и смущает с
первого раза, особенно
по незнакомству, и особенно если то, что вы излагаете,
по собственному вашему мнению, далеко не в пропорции с таким необыкновенно важным, оказываемым вам вниманием.
Я как только в
первый раз увидела тебя тогда, вечером, помнишь, как мы только что приехали сюда, то все
по твоему взгляду одному угадала, так сердце у меня тогда и дрогнуло, а сегодня, как отворила тебе, взглянула, ну, думаю, видно, пришел час роковой.
Хлыст я употребил, во все наши семь лет, всего только два
раза (если не считать еще одного третьего случая, весьма, впрочем, двусмысленного): в
первый раз — два месяца спустя после нашего брака, тотчас же
по приезде в деревню, и вот теперешний последний случай.
Когда единородная дочь моя в
первый раз по желтому билету пошла, и я тоже тогда пошел… (ибо дочь моя
по желтому билету живет-с…) — прибавил он в скобках, с некоторым беспокойством смотря на молодого человека.
— Как попали! Как попали? — вскричал Разумихин, — и неужели ты, доктор, ты, который прежде всего человека изучать обязан и имеешь случай, скорей всякого другого, натуру человеческую изучить, — неужели ты не видишь,
по всем этим данным, что это за натура этот Николай? Неужели не видишь, с
первого же
разу, что все, что он показал при допросах, святейшая правда есть? Точнехонько так и попали в руки, как он показал. Наступил на коробку и поднял!
Я взбежал
по маленькой лестнице, которая вела в светлицу, и в
первый раз отроду вошел в комнату Марьи Ивановны.
Одни требовали расчета или прибавки, другие уходили, забравши задаток; лошади заболевали; сбруя горела как на огне; работы исполнялись небрежно; выписанная из Москвы молотильная машина оказалась негодною
по своей тяжести; другую с
первого разу испортили; половина скотного двора сгорела, оттого что слепая старуха из дворовых в ветреную погоду пошла с головешкой окуривать свою корову… правда,
по уверению той же старухи, вся беда произошла оттого, что барину вздумалось заводить какие-то небывалые сыры и молочные скопы.
— Как вы понимаете это? — выпытывала она, и всегда оказывалось, что Клим понимает не так, как следовало бы,
по ее мнению. Иногда она ставила вопросы как будто в тоне упрека.
Первый раз Клим почувствовал это, когда она спросила...
— Что я знаю о нем?
Первый раз вижу, а он — косноязычен. Отец его — квакер, приятель моего супруга, помогал духоборам устраиваться в Канаде. Лионель этот, — имя-то на цветок похоже, — тоже интересуется диссидентами, сектантами, книгу хочет писать. Я не очень люблю эдаких наблюдателей, соглядатаев. Да и неясно: что его больше интересует — сектантство или золото? Вот в Сибирь поехал.
По письмам он интереснее, чем в натуре.
После этого она стала относиться к нему еще нежней и однажды сама, без его вызова, рассказала кратко и бескрасочно, что
первый раз была арестована семнадцати лет
по делу «народоправцев», вскоре после того, как он видел ее с Лютовым.
Испуг, вызванный у Клима отвратительной сценой, превратился в холодную злость против Алины, — ведь это
по ее вине пришлось пережить такие жуткие минуты.
Первый раз он испытывал столь острую злость, — ему хотелось толкать женщину, бить ее о заборы, о стены домов, бросить в узеньком, пустынном переулке в сумраке вечера и уйти прочь.
Штольц познакомил Обломова с Ольгой и ее теткой. Когда Штольц привел Обломова в дом к Ольгиной тетке в
первый раз, там были гости. Обломову было тяжело и,
по обыкновению, неловко.
— Брось сковороду, пошла к барину! — сказал он Анисье, указав ей большим пальцем на дверь. Анисья передала сковороду Акулине, выдернула из-за пояса подол, ударила ладонями
по бедрам и, утерев указательным пальцем нос, пошла к барину. Она в пять минут успокоила Илью Ильича, сказав ему, что никто о свадьбе ничего не говорил: вот побожиться не грех и даже образ со стены снять, и что она в
первый раз об этом слышит; говорили, напротив, совсем другое, что барон, слышь, сватался за барышню…
Трогало меня иногда очень, что он, входя
по вечерам, почти каждый
раз как будто робел, отворяя дверь, и в
первую минуту всегда с странным беспокойством заглядывал мне в глаза: «не помешаю ли, дескать? скажи — я уйду».
Мы не успели рассмотреть его хорошенько. Он пошел вперед, и мы за ним.
По анфиладе рассажено было менее чиновников, нежели в
первый раз. Мы толпой вошли в приемную залу.
По этим мирным галереям не раздавалось, может быть, никогда такого шума и движения. Здесь, в белых бумажных чулках, скользили доселе, точно тени, незаметно от самих себя, японские чиновники, пробираясь иногда ползком; а теперь вот уже в другой
раз раздаются такие крепкие шаги!
Мы вошли в Зунд; здесь не видавшему никогда ничего, кроме наших ровных степных местностей, в
первый раз являются в тумане картины гор, желтых, лиловых, серых, смотря
по освещению солнца и расстоянию.
По этой дороге человек в
первый раз, может быть, прошел в 1845 году, и этот человек, если не ошибаюсь, был преосвященный Иннокентий, архиепископ камчатский и курильский.
Люди стали
по реям и проводили нас, по-прежнему, троекратным «ура»; разноцветные флаги опять в одно мгновение развязались и пали на снасти, как внезапно брошенная сверху куча цветов. Музыка заиграла народный гимн. Впечатление было все то же, что и в
первый раз. Я ждал с нетерпением салюта: это была новость. Мне хотелось видеть, что японцы?
Сам адмирал, капитан (теперь адмирал) Посьет, капитан Лосев, лейтенант Пещуров и другие, да человек осьмнадцать матросов, составляли эту экспедицию, решившуюся в
первый раз, со времени присоединения Амура к нашим владениям, подняться вверх
по этой реке на маленьком пароходе, на котором в
первый же
раз спустился
по ней генерал-губернатор Восточной Сибири Н. Н. Муравьев.
Рыба, с загнутым хвостом и головой, была, как и в
первый раз, тут же, но только гораздо больше прежней. Это красная толстая рыба, называемая steinbrassen по-голландски, по-японски тай — лакомое блюдо у японцев; она и в самом деле хороша.
«Как же вы в новое место поедете? — спросил я, — на чем? чем будете питаться? где останавливаться?
По этой дороге, вероятно, поварен нет…» — «Да, трудно; но ведь это только в
первый раз, — возразил он, — а во второй уж легче».
Да, я забыл сказать, что за полчаса до назначенного времени приехал, как и в
первый раз, старший после губернатора в городе чиновник сказать, что полномочные ожидают нас. За ним,
по японскому обычаю, тянулся целый хвост баниосов и прочего всякого чина. Чиновник выпил чашку чаю, две рюмки cherry brandy (вишневой наливки) и уехал.
Видели мы
по лесу опять множество бурундучков, опять quasi-соболя, ждали увидеть медведя, но не видали, видели только, как якут на станции, ведя лошадей на кормовище в лес, вооружился против «могущего встретиться» медведя ружьем, которое было в таком виде, в каком только
первый раз выдумал его человек.
Мы шли
по деревне, видели в
первый раз китайцев, сначала ребятишек с полуобритой головой, потом старух с целым стогом волос на голове, поддерживаемых большою бронзовою булавкой.
Мы спросили
раз: какой у них
первый по торговле город?
Нехлюдов в это лето у тетушек переживал то восторженное состояние, когда в
первый раз юноша не
по чужим указаниям, а сам
по себе познает всю красоту и важность жизни и всю значительность дела, предоставленного в ней человеку, видит возможность бесконечного совершенствования и своего и всего мира и отдается этому совершенствованию не только с надеждой, но и с полной уверенностью достижения всего того совершенства, которое он воображает себе.
Он в
первый раз понял тогда всю жестокость и несправедливость частного землевладения и, будучи одним из тех людей, для которых жертва во имя нравственных требований составляет высшее духовное наслаждение, он решил не пользоваться правом собственности на землю и тогда же отдал доставшуюся ему
по наследству от отца землю крестьянам.
Старый бахаревский дом показался Привалову могилой или, вернее, домом, из которого только что вынесли дорогого покойника. О Надежде Васильевне не было сказано ни одного слова, точно она совсем не существовала на свете. Привалов в
первый раз почувствовал с болью в сердце, что он чужой в этом старом доме, который он так любил. Проходя
по низеньким уютным комнатам, он с каким-то суеверным чувством надеялся встретить здесь Надежду Васильевну, как это бывает после смерти близкого человека.
Антонида Ивановна,
по мнению Бахаревой, была
первой красавицей в Узле, и она часто говорила, покачивая головой: «Всем взяла эта Антонида Ивановна, и полнотой, и лицом, и выходкой!» При этом Марья Степановна каждый
раз с коротким вздохом вспоминала, что «вот у Нади, для настоящей женщины, полноты недостает, а у Верочки кожа смуглая и волосы на руках, как у мужчины».
Девочка действительно была серьезная не
по возрасту. Она начинала уже ковылять на своих пухлых розовых ножках и довела Нагибина до слез, когда в
первый раз с счастливой детской улыбкой пролепетала свое
первое «деду», то есть дедушка. В мельничном флигельке теперь часто звенел, как колокольчик, детский беззаботный смех, и везде валялись обломки разных игрушек, которые «деду» привозил из города каждый
раз. Маленькая жизнь вносила с собой теплую, светлую струю в мирную жизнь мельничного флигелька.
Никто, кажется, не подумал даже, что могло бы быть, если бы Альфонс Богданыч в одно прекрасное утро взял да и забастовал, то есть не встал утром с пяти часов, чтобы несколько
раз обежать целый дом и обругать в несколько приемов на двух диалектах всю прислугу; не пошел бы затем в кабинет к Ляховскому, чтобы получить свою ежедневную порцию ругательств, крика и всяческого неистовства, не стал бы сидеть ночи за своей конторкой во главе двадцати служащих, которые, не разгибая спины, работали под его железным началом, если бы, наконец, Альфонс Богданыч не обладал счастливой способностью являться
по первому зову, быть
разом в нескольких местах, все видеть, и все слышать, и все давить, что попало к нему под руку.
Проект Зоси был встречен с большим сочувствием, особенно доктором, потому что в самом деле чего же лучше: чем бестолково толочься
по курзалу, полезнее в тысячу
раз получать все блага природы из
первых рук.
Курсы Василия Назарыча в среде узловской денежной братии начали быстро падать, и его векселя, в
первый раз в жизни, Узловско-Моховский банк отказался учитывать Василий Назарыч этим не особенно огорчился, но он хорошо видел, откуда был брошен в него камень; этот отказ был произведением Половодова, который
по своей натуре способен был наносить удары только из-за угла.
— А вы вот где, батенька, скрываетесь… — заплетавшимся языком проговорил над самым ухом Привалова Веревкин; от него сильно пахло водкой, и он смотрел кругом совсем осовелыми глазами. — Важно… — протянул Веревкин и улыбнулся пьяной улыбкой. Привалов в
первый еще
раз видел, что Веревкин улыбается, — он всегда был невозмутимо спокоен, как все комики
по натуре.
— Всем
по куску досталось, все сорвали, а наследников ограбили! От приваловских миллионов даже дыму не осталось… Много я видел на своем веку всяких пакостей, а такую еще вижу в
первый раз. А что Привалов?
Привалова на
первый раз сильно покоробило при виде этой степной нищеты, которая нисколько не похожа на ту нищету, какую мы привыкли видеть
по русским городам, селам и деревням.
Когда плетенка, покачиваясь на своих гибких рябиновых дрогах, бойко покатилась
по извилистому проселку, мимо бесконечных полей, Привалов в
первый раз еще испытывал то блаженное чувство покоя, какому завидовал в других.
Друзья детства для
первого раза разошлись
по своим комнатам довольно холодно.
Оченно боятся они Дмитрия Федоровича, так что если бы даже Аграфена Александровна уже пришла, и они бы с ней заперлись, а Дмитрий Федорович тем временем где появится близко, так и тут беспременно обязан я им тотчас о том доложить, постучамши три
раза, так что первый-то знак в пять стуков означает: «Аграфена Александровна пришли», а второй знак в три стука — «оченно, дескать, надоть»; так сами
по нескольку
раз на примере меня учили и разъясняли.
Красота Катерины Ивановны еще и прежде поразила Алешу, когда брат Дмитрий, недели три тому назад, привозил его к ней в
первый раз представить и познакомить,
по собственному чрезвычайному желанию Катерины Ивановны.
Только впоследствии объяснилось, что Иван Федорович приезжал отчасти
по просьбе и
по делам своего старшего брата, Дмитрия Федоровича, которого в
первый раз отроду узнал и увидал тоже почти в это же самое время, в этот самый приезд, но с которым, однако же,
по одному важному случаю, касавшемуся более Дмитрия Федоровича, вступил еще до приезда своего из Москвы в переписку.